 На нашем веку мы стали свидетелями стремительного взлёта и такого же стремительного забвения множества технологий. Вспомните «винил» - грампластинки и аналоговые проигрыватели. Или электронные пишущие машинки. Плёночные фотоаппараты, компьютерные дискеты, проигрыватели CD (в «чистом» виде они уже канули в лету)… Следом за этими былыми властителями дум в прошлое уходит и старый добрый модем для подключения к Интернету посредством проводной телефонной линии. Железный конь идёт на смену крестьянской лошадке. Высокоскоростной беспроводной доступ сменяет неторопливый диал-апСтарая технология, конечно, ещё живёт.
Более того, кое-гдедиал-ап единственный способ подключения к Интернету, альтернативыкоторому не будет ещё очень долго. В российской провинции, особеннов небольших городах с населением менее 100 тысяч человек, высокоскоростной доступ до сих пор почти неосуществимая мечта. Но ив городах покрупней ситуация не лучше. Дело вовсе не в принципиальной недоступности новых технологий. Сэтим-то проблем как раз нет. Получив в наследство устаревшуютехническую базу, связисты были вынуждены модернизироватьоборудование самым радикальным образом. В результате мы простошагнули из эпохи аналоговых телефонных станций в мир цифровых АТС, пропустив квазиэлектронных, электронно-механических и прочихмонстров, совсем недавно считавшихся вершиной техническогопрогресса. Примерно такая же ситуация сложилась в индустрии сотовой связи. Не имея аналоговых сетей, Россия сразу приступила к строительствусетей цифровых. В этой области мы оказались едва ли ни впередипланеты всей и уж во всяком случае недалеко от законодателятехнологической моды – Соединённых Штатов. Однако, технологии технологиями, но высокоскоростной доступADSL, подключение по кабельным телевизионным сетям и беспроводныесети Wi-Fi остаются очень и очень недешёвым, следовательно, практически недоступным удовольствием. Уточним – только вроссийской провинции. В Москве и в Питере ситуация совершенноиная. Чтобы понять, что, собственно, происходит, обратимся к недавнейистории. В начале 90-х годов, когда всех нас постиг политическийповорот «все вдруг» (морской термин, который в полной мере отражаетсуть происшедшего, как и афоризм умницы Андрея Кнышева – «крепостьне выдержала осады изнутри»), случилась ещё одна маленькаякатастрофа («ещё одна», поскольку то время было чемпионом по частиразнообразных катастроф). Многомиллионные тиражи газет и журналоввдруг начали стремительно сокращаться. Самые популярные издания, выходившие тиражом в 2,5-1 миллионов экземпляров за пару летсократились до 2-3 сотен тысяч. Некоторые вовсе тихо скончались, например, «толстые» журналы и городские газеты (все сплошьпартийные, поскольку другой прессы во времена СССР и несуществовало). Особо вроде бы никто не беспокоился. Народ обнищал, утратилинтерес и доверие к прессе. Вот вам и причина. Однако, дело былосовершенно в другом. Главный и на то время единственный посредникмежду редакцией газеты и читателем, советская (пардон, ужероссийская) почта взвинтила расценки на свои услуги. Журналисты, работавшие в те времена, помнят собственное удивление – призатратах на производство газеты (включая бумагу, типографию итранспорт), к примеру, в 1 рубль, почта требовала отдать ещё девятьза доставку. Соотношение было именно таким. И… газеты простоумерли, поскольку альтернативы почтовикам не было. Независимаяслужба доставки требовала объединения усилий, создания собственнойинфраструктуры, что небольшим редакциям было не по силам (и неособенно совпадало с их амбициями). А воевать с почтой былоабсолютно невозможно. Напиши про почтовиков хотя бы махонькуюкритическую заметку – завтра лишишься и этой доставки. Вместе с газетами едва ни почила в бозе сама почта – в томграндиозном виде, в котором мы знали её в советские времена. Почтальоны оставили свои легендарные сумки - подписка запростоумещалась в кармане. А потом подоспел Интернет, подкосивший малинубумажной переписки. В результате в почтовых отделениях открылисьмагазины, торгующие нижним бельём и прочими глупостямиОчень похоже обстоит дело и с Интернетом – уже в наши дни. Основные каналы связи, оптоволоконные линии, принадлежатмонополистам, которым просто невыгодно снижать цены на трафик – нетна то ни одной веской причины. Конкуренция? Какая может бытьконкуренция внутри одного большого предприятия (это же не клубшизофреников)? И как она может работать, пусть и сугуботеоретически? Внутри компании с солидной долей государственногокапитала (или, как принято сейчас, без таковой, сути дела это неменяет) создаётся два конкурирующих отдела, которые организуютпредоставление услуг населению и в конкурентной борьбе снижаютрасценки? Это даже не смешно, это – глупо. Писать об этом непросто – в небольшом городе хозяин каналовсвязи один. Испортишь с ним отношения, запросто останешься безкакого бы то ни было Интернета. Масса же маленьких провайдеровделят хозяйский кусок на множество бесконечно равных частей, имитируя снижение цен и жестоко конкурируя между собойисключительно под хозяйским присмотром. Некрасивая получаетсякартина. И ужасно убогая.
|